Информация о том, что героине картины Эндрю Уайета поставили диагноз мышечной дистрофии прилагается почти к каждому описанию его работы. Но история болезни как будто имеет мало отношения к произведению Уайета. Все биографические данные героини едва ли корелируют с холстом. Их просто нет в ней. И то, что на картине не юная девушка, а женщина, которой за 50; и что позировала художнику не сама Кристина, а его жена – все это детали, которые только сбивают зрителя с толку.
Признаюсь, я, как и большинство, пала жертвой первого поверхностного впечатления. В хрупкой фигурке я увидела девочку. Девочку, которая бежала к своему дому и вдруг споткнулась. Вся ее поза, весь ее порыв направлен туда, к дому. Кажется, что сейчас она встанет, отряхнет платье, и снова побежит.
Потом я много читала о картине. Почти во всех статьях говорилось о каждодневной борьбе парализованной женщины за свою личную свободу, о вызове, о подвиге. А я все никак не могла избавиться от первого впечатления: девочка в розовом платье, случайно упала на бегу, и готова вот-вот снова помчаться к дому...
Я рассматривала картину в деталях. И, наконец, разглядела едва заметные детали: седину в волосах Кристины, и пальцы, вцепившиеся в землю, грязные от этой же земли, и серый некрашеный дом, и каждую выгоревшую травинку на поле. Я выучила картину наизусть, и тем не менее, никак не могла почувствовать в ней борьбу и вызов. Пока, наконец, не поняла, что мне мешает воспринять картину вся прочитанная о ней информация.
Тогда я задалась извечным вопросом «Что хотел сказать автор?» Если бы автор хотел показать борьбу, он мог бы назвать картину «Борьба Кристины», не так ли? Он изобразил бы Кристину крупным планом, возможно, даже лицом к нам. Чтобы мы прониклись всем ее подвигом, трудом, вызовом. Но он показал нам только хрупкую фигурку в неловкой позе, и дом вдалеке.
По первоначальному замыслу, художник и вовсе не хотел писать фигуру женщины! Полотно задумывалось без Кристины, художнику казалось, что ее присутствие в этом мире и так должно было передаваться зрителю: бескрайнее поле, дом у самого горизонта, кусок неба. Мы смотрели бы на мир глазами Кристины, не видя ее саму.
Эндрю Уайет о "Мире Кристины" и своем творчестве: «Понимаете, важно постоянное присутствие на месте действия. Мне надо жить в окружении того, о чем я пишу. Тогда в какой-то момент можно ухватить смысл. Когда я писал «Мир Кристины», я пять месяцев работал над полем… Я хотел бы написать только поле без Кристины и заставить почувствовать ее присутствие...»
Но затем замысел изменился.