М.П. "Не плевать на ковры, не использовать зубочистку после еды, не класть локти на стол, не размахивать руками, не ходить растрепанным.» (Krauze 1987, 52-53). Это не богатая невеста из слезоточивого сериала наставляет своего возлюбленного из рабочей среды. Это Кармелита Ромеро Рубио дает советы своему мужу Порфирио Диасу. Между прочим, президенту Мексики! Для сравнения, годы правления Порфирия Диаса в Мексике – т.н. «порфириат» – почти совпадают с эдвардинской эпохой в Европе. Это мексиканская Belle epoque. Прекрасная эпоха – и вдруг: не плюй на пол… Как такое может быть?

Все просто. Президент страны не был аристократом, и только Кармелита, его вторая жена, озаботилась его манерами и престижем. И так бывает… С правлением Порфирио Диаса закончилась и belle epoque в Новой Испании. Революция 1910 года обезличила аристократию, но об этом мы поговорим в другой раз, а сейчас вернемся в дореволюционные мексиканские времена.

М.П. По сути, асьенда – это то же, что и русская дворянская усадьба. Господский дом – по испанскому, французскому или смешанному образцу — с хозяйственными пристройками, штат прислуги и работников, сельхозпроизводство. Разница заключалась разве что в том, что асьенда являлась еще и маленькой крепостью, способной выдерживать небольшие осады и набеги лихих людишек. Асьенда была окружена стеной с бойницами – правда, не всегда, это зависело от года постройки. Все мужчины асьенды, а подчас и женщины, имели оружие и умели с ним обращаться – это было необходимостью. Поначалу обитатели асьенды отражали набеги индейцев – хорошо или плохо организованых, а после — просто праздношатающихся шаек, коих в Мексике всегда было и есть с избытком.

Те, что были построены в 16-17 веках, напоминают не просто фермерские домики, а сарайчики! Асьенды поновее — конца 17, 18, 19 веков — более презентабельные: с арками, с лепниной. Традиционный дом — это анфилада из комнат, внутренний дворик с фонтаном. Если дом побогаче, то он строится как бы буквой П — контур буквы это та же анфилада комнат, в центре — въезд, и внутри все то же патио с фонтаном. Это испанский образец. Тут же, внутри асьенды, располагалась домашняя часовня, и чуть в стороне – за стенами – родовое кладбище. Были во многих асьендах и потайные туннели, до нескольких километров в длину, которые имели выход к ручью или реке.

М.П. Выходцы из Испании, Франции, реже Португалии. Те, чьих детей потом стали называть креолами. Странное дело, креол – тот же испанец, родившийся в Новом Свете от родителей-испанцев, в старой Испании считался человеком второго сорта. Все это порождало конфликты Старого Света с Новым, взаимную неприязнь и непонимание.
Независимо от того, чем жила асьенда – продажей кукурузы или пеньковой веревки, или же глава семьи владел шахтами и приисками, образованию сыновей уделялось большое внимание. Мальчиков отправляли учиться в Испанию, старались представить ко двору, снабжая кучей рекомендательных писем, и желательно, чтобы юноша завел при дворе свои собственные связи. Именно тогда молодые люди и сталкивались с пренебрежительным отношением сверстников-испанцев, которые не скупились на обидные прозвища, типа "грязный индеец". Так или иначе, молодые люди возвращались домой с европейским образованием и умудрялись завести друзей. По возвращении молодой человек учился у отца управлять асьендой, или же, если это был не старший сын, поступал на службу.

М.П. Абсолютно жесткого правила на счет того, кто станет хозяином асьенды, или же она поделится между детьми, в Мексике не существовало. Большинство старалось не дробить земли и сосредоточить все управление асьендой в одних руках. При этом, младшим братьям выплачивалась ежегодно их доля от общей прибыли – согласно проценту, положеному отцом (прежним хозяином). На этой почве возникало немало конфликтов, когда старший брат в поте лица работал на процветание своего дома, а младший спокойно жил на проценты, болтаясь в городе по публичным домам. Чтобы избежать таких конфликтов среди детей, некоторые отцы предпочитали разделить асьенду между сыновьями. В результате земли дробились, дома приходили в некоторое запустение, и со временем некогда большие и богатые асьенды исчезали сами собой, трансформируясь в средних размеров ранчо.

М.П. Аристократия в Новом Свете вовсе не была однородна по своему составу, и тут все не совсем однозначно. Самыми привилегированными и родовитыми считались дворяне, получившие свой титул от Испанской короны и во времена оной. Были так же и обедневшие дворяне, или же не очень знатные (а-ла Д'Артаньян), которые отправлялись в новые земли, чтобы шпагой и отвагой заслужить себе почести и славу. Но были и авантюристы, которым нельзя было отказать в уме и предприимчивости. Разными способами, не всегда, чистыми и честными, они сколачивали себе состояние, а потом откровенно покупали себе титулы — Испанская корона нуждалась в золоте. Эти последние считались выскочками. С ними могли общаться, вести дела, даже принимать у себя дома. Но выдавать за них своих дочерей — разве что в случай крайней нужды.

М.П. Этот термин носил и носит в Мексике презрительный оттенок и не имеет в стране даже минимальной положительной окраски, как почему-то принято считать. Это удел худших представителей низшего класса. В здравом уме ни один человек, тем более, аристократ, не скажет о себе "я – мачо". Простолюдин скажет "я – мужчина", аристократ скажет "я — кабальеро". Слово macho переводится с испанского как "самец", оно и означает человека на стадии животного: грубая сила, пьянство, ссоры и драки с каждым и по любому поводу, невежество, самомнение, отсутствие элементарных манер… буйство примитивных инстинктов. Настоящий кабальеро обязан владеть собой.

М.П. Образованию девушек очень долгое время не уделялось почти никакого внимания. Конечно, сеньорита умела читать, играть на музыкальных инструментах и вести домашнее хозяйство. Но больше всего она должна была беречь свою репутацию, следить за своей внешностью, уметь себя вести и быть (или умело притворяться) набожной, чтобы выгодно выйти замуж. Такое положение дел привело, в конце-концов, к тому, что молодые люди начали выбирать себе невест в Старом Свете, особенно изысканными барышнями считались француженки.

С XIX в. образованию девушек стало уделяться гораздо больше времени. Теперь уже сеньориты более серьезно обучались музыке, языкам, танцам, в их программу вошло чтение, стихосложение, рисование, философия и некоторые точные науки (правда, в меньшем объеме, чем для юношей). К концу XIX в. девушки из аристократических семей практически не уступали по образованию своим женихам, и кроме того, обладали утонченными манерами, чем сильно удивляли иностранцев. Правда, для европейских женихов они оставались немного старомодными, т.к. новости и нововведения Старого Света запаздывали на несколько месяцев, и появлялись в Новом Свете уже тогда, когда Европа от них уже подуставала.

Несмотря на полученное блестящее образование основным занятием для женщины оставалась благотворительность: посещение бедных, организация обедов с целью собрать деньги для сирот или для церкви, организация церковных праздников (пожертвования и украшение церкви).
До сих пор в консервативных кругах на женшину, пусть и получившую хорошее образование, но работающую после замужества, смотрят немного странно.

О частной домашней жизни девушек и женщин эпохи «порфириата» сохранилось очень мало данных, в основном, это редкие дневники и письма, многие из которых исчезли в вихрях Революции точно так же, как это произошло в России.

М.П. Если такие случаи и были, то были они настолько единичны, что история о них умалчивает. Если мы посмотрим старый фильм с Долорес дель Рио (кстати, аристократкой по происхождению) «Бугамбилия», то там увидим, что отец не соглашается отдать дочь за бригадира шахты даже при том, что тот находит золотой прииск и вызывается вымостить золотом дорогу своей невесте от дома до церкви.

В Новый свет ринулись авантюристы и предприимчивые люди всех мастей. Многим из них сопутствовала удача, и им удалось разбогатеть, обзавестись землей и банковскими счетами. При все при этом, в старых аристократических семьях их считали выскочками, и ни о каких браках речи быть не могло.
В то же время, если случалось так, что в асьенду подбрасывали ребенка, то почти всегда его принимали и воспитывали, как своего, ни в чем его не ущемляя. Точно так же, считалось делом чести дать приют любому, кто просит о помощи. Иногда таким просящим становился беглый каторжник, которому могли предложить остаться работать в асьенде, а в случае отказа на дорогу могла выдаваться еда, одежда, деньги и даже оружие – а уж дальше смотри сам.

На женитьбу знатного дона на простой девушке смотрели проще, но и такие случаи были очень редки. Пойти наперекор обществу мог позволить себе только очень уверенный в своем положении человек. Подчас такой человек приобретал «негласное» уважение соседей: мужчина, который не побоялся общественного порицания из-за понравившейся ему женшины, выглядел достойно в глазах мексиканцев.

М.П. Мы привыкли к тому, что юные англичанки всегда выходили из дома в сопровождении т.н. chaperon – старшей родственницы или нанятой для такого случая женщины с безупречной репутацией (вдовы или старой девы). А могла ли мексиканская девушка из хорошей семьи прогуливаться или отправиться в поездку в сопровождении жениха или просто молодого человека? А вы знаете… да!!!

Конечно, это не было наилучшим вариантом, и конечно же, было лучше, когда девушку сопровождала дуэнья – как и chaperon, старшая женщина, под чью ответственнность поступала сеньорита. Но! В некоторых случаях девушку мог сопровождать жених, брат жениха, или сын друзей семьи. Молодому человеку было достаточно сказать родителям девушки, что он проводит ее и позаботится о ней, и никому не приходило в голову усомниться в его слове или порядочности. Ведь он кабальеро, человек чести!

Бывало ли такое, что молодой человек грубо пользовался своим положением? Конечно, ничего нового под Солнцем нет. Но в этом случае юноша не просто губил репутацию девушки, но и ставил крест на жизни всей своей семьи, включая дальних дядюшек и тетушек, не говоря уже о сестрах. Кабальеро, нарушивший слово, позорил весь свой род. Кроме того, мексиканцы – народ горячий. Кровная месть здесь не была распространена явно и откровенно, но обычай смывать тяжелые обиды и оскорбления кровью существовал и вовсе не считался за варварство.

Вообще же, отношение к женщине среди мексиканских аристократов было продолжением поклонения Прекрасной Даме в Испании. Однако, боготворилась только женщина своего круга – сеньора, донья. Если мы вспомним мексиканский фильм про того же "Зорро", то там есть момент, когда главный герой удерживает своего брата от поединка: "Если военные забыли о чести, то кабальеро знает, что при дамах такие дела не делаются!" — в коляске сидела девушка. Чуть позже сам же Зорро устраивает потасовку в кабаке. Прекрасная кабатчица – не дама, при ней можно не церемониться.

М.П. Потомки мексиканских аристократов гордятся своими корнями, безусловно. При этом, у них нет стремлений или мечтаний возродить бывший строй, вернуть имения и прочее, отобранное Революцией. Мексика пережила довольно много потрясений за свою историю, когда людям приходилось начинать жизнь с нуля… Тем не менее, потомки аристократов помнят, из каких они семей, и довольно неплохо знают свою генеалогию. Многие из них относятся к своему происхождению с легким юмором, выбирая, к примеру, ник на Facebook «Граф из Агуалегуа», «Графиня из Монтеррея», и т.д. В этом есть тонкий намек на то, что я – это я, но еще и посыл: я здесь со всеми.

В настоящее время о своем происхождении, обычно, не упоминают. Кому надо — тот знает своих. А остальным незачем. О каком-то аристократическом возрождении речи не идет. Официально принято считать, что Революция была сделана для народа и ее победа принесла стране благо. День Революции торжественно отмечается, это выходной день в стране.

Но в фильмах о «старине» аристократов не красят поголовно черной краской, как было у нас долгое время. Когда мы смотрим фильмы «золотого века мексиканского кино» («Бугамбилия», «Кукарача», «Генеральша»), мы видим людей с их проблемами, слабостями, добрыми и дурными поступками, но мы редко видим негодяев. В то же время, сами революционеры не всегда показаны доблестными защитниками угнетенных. Ни в литературе, ни в кино не создавались однозначные образы злодеев и героев, а время сумело примирить враждующих.

М.П. Те асьенды и городские дома, что не сильно пострадали после Революции, были отреставрированы или реконструированы. Многие из них превращены в музеи, отданы под гостиницы, используются для съемок исторических фильмов, или же разделены между разными учреждениями. Но есть и такие, которым повезло меньше. Сейчас от них остались руины, которые, тем не менее, сохраняются и не сносятся: они под охраной, как историческое и культурное наследие. Топ-10 поместий или экс-поместий страны обычно содержит следующие точки:

1. Ex Hacienda San José Acamilpa en Morelos
2. Hacienda El Carmen en Jalisco
3. Hacienda San Gabriel en Morelos
4. Hacienda Xcanatún en Mérida
5. Hacienda San Agustín en Puebla
6. Hacienda San Pedro Ochil en Mérida
7. Hacienda Santa María Regla en Hidalgo
8. Hacienda de Cortés en Morelos
9. Hacienda Labor de Rivera en Guadalajara
10. Ex Hacienda Santa Bárbara en Tlaxcala