Джон Сильвер Сарджент - тоже американец, - удачно строивший свою карьеру в Европе, предложил Виржини написать ее портрет. Более того, он даже был уверен, что его работа произведет фурор. В письме приятелю, знакомому с прекрасной Виржини, он так и высказывался: "У меня есть огромное желание нарисовать ее портрет. Также у меня есть все основания думать, что она позволит это, поскольку ждет кого-то, кто сможет передать всю ее красоту. Вы могли бы сказать ей, что я человек потрясающего таланта".

Шел 1883 год. Работа продвигалась медленно. Мадам Готро вовсе не обладала усидчивостью, так необходимой для модели, а кроме того, ее бурная светская жизнь оставляла ей мало времени для позирования. Сарджент раздражался, но продолжал работу, жалуясь, что красоту Виржини невозможно изобразить.


В процессе он сделал целую серию набросков мадам Готро, по которым можно сказать, что Сарджент был буквально одержим ее профилем. Наконец, подходящая поза была выбрана: красавица стояла в полный рост, опираясь правой рукой о стол и глядя в сторону. Темный фон и черное платье должны были оттенить белизну ее кожи.

Однако, по завершении работы художник усомнился в том, что добился именно того, чего хотел, но работа очень понравилась самой Виржини. Она считала, что после того, как портрет увидит публика, оба они – и художник, и она сама – упрочат свою славу. Сарджент добивался того же самого, а потому, несмотря на сомнения, работа была выставлена в Парижском Салоне в 1884 году под названием «Портрет мадам Х».

Работа вызвала настоящий скандал среди французского общества. Подпись «Мадам Х» никого не обманула – красавицу Готро сразу же узнали. И если раньше ее любовные похождения расценивались лишь как досужие сплетни, то теперь... Она предстала перед публикой полуобнаженной! Тут важно отметить одну маленькую деталь: на первоначальном варианте картины одна бретелька платья была приспущена.

Кроме того, оттенок ее кожи, названный злопыхателями «трупным», контрастировал с розовым цветом ушка. В погоне за красотой женщины во все времена шли на все, или почти на все. Для придания коже бледности самые отчаянные пили мышьяк и использовали пудру, в составе которой был свинец. Однако, все эти ухищрения не полагались даме высшего общества! Наносила ли мадам Готро белую пудру, или же, напротив, румянила ушки – да какая разница... Она пользовалась косметикой! И это был приговор.

Не заставили себя ждать и злобные карикатуры, на которых красавица представала в виде пиковой дамы – так шутники высмеивали лиф платья и осиную талию Виржини. Кроме того, сам портрет многие называли карикатурой, сочтя нос мадам неестественно длинным. К слову, на фото-портрете Виржини, сделанном самим Надаром, нос вовсе не такой заостренный, как на работе Сарджента.

Ему не сразу удалось это сделать, а когда удалось, скандал был уже в самом разгаре. Художник переписал бретельку платья, из-за чего чашечка лифа стала выглядеть несколько неестественно, и на долгие годы убрал картину. Из Парижа ему пришлось уехать. Скандал подорвал его репутацию, и заказчики от него отшатнулись.
Сарджент отправился сначала в Англию, а затем в Америку. Выставить картину повторно он решился только в 1905 году. И – о, чудо! – американцы и англичане пришли в восторг! В 1916 году художник продал ее музею Метрополитен, снабдив запиской: "Я предполагаю, что это лучшее произведение, созданное мной".

Прекрасная Готро, вынужденная после скандала оставить свои мечты о высшем обществе, через несколько лет снова расправила крылья. Правда, о портрете Сарджента она предпочитала не вспоминать, а лучшим своим изображением считала работу Антонио де ла Гандара.